Ландскнехт. Часть вторая - Страница 45

Ну, что сказать, Зингер, он везде и есть Зингер. Вот точно, оно и есть. Коробка — литая рама, из бронзы какой, что ли. Стенки боковые да задняя — пластины, тоже толстые довольно, остальные на винтах стоят — а левая сдвижная. И как сдвинешь — весь механизм на виду. Всюду можно и подлезть, и ту же гильзу, если где застряла, наверное, можно вытащить, или выбить, и поправить перекос какой, или недоброс. А сам механизм — очень уж напоминает максим. Вот спереди, такая же планка, вверх — вниз в пазах ходит, патроны с ленты в ствол и со ствола на выброс тягает. Сверху валик идет эдакой витой, к барабану, что ленту крутит — тянет. Замок, за ним коленчатый кривошип какой‑то… А как же само оно все работает? Стоит сейчас замок, назад отошедший, планка с патроном вниз опустилась, напротив ствола целый патрон стоит, а второй целый — напротив гильзоотвода. Чего это патрон там торчит, осечный что ли? И не понять, это он так застрял, замок весь, или на боевом взводе? Вытолкал потихоньку патроны вверх, вытащил, на ветошь бросил. Ну, попробуем теперь. Ручку крутить? А куда? Ну, туда, куда получается, где шпенек не мешает — к себе…. Туговато что‑то. Не будем усердствовать пока. Может, надо на спуск жать одновременно? Тогда, выходит, в одиночку стрелять с этой бандуры — вовсе никак. Ну‑ка, на спуск… Мать его еп!

Щелкнуло, хорошо так, маслянисто, но не совсем так, как должно бы, наверное. Что‑то скрежетнуло. Но все равно щелчок знатный, даром, что патрон сам вытаскивал, а всеж перепугался. Посмотрел в механизм — замок вперед ушел, планка вверх. Только не дошел замок вперед, сантиметра не хватило. Ну, вот и понятнее стало немного — потому и неисправен — видно, что‑то все же эти осколки покорежили внутри.

Делать нечего — за отвертку, да снимать боковую крышку вторую. Пришлось еще и рукоятку мясокрутную свинтить. А как снимаю крышку — то сразу все вопросы и отпали. Прежде всего отпали два небольших осколка чугунных — и сразу дощелкивается замок вперед. Отлично. Осмотрел и крышку снятую — вмятина здоровая. Варсу говорю:

— Тут, похоже, рихтовать надо! Молотком постучать придется, звону будет.

— Ну — почесал голову Варс — Ты это… на — позад позиции пойди в траншее, постучи там…

Матерясь про себя, беру фонарь, да и иду отстукивать пластину. Хорошо хоть, нашелся блок каменный ровный, да и сама она из латуни что ли, мягкая относительно. Возвращаюсь, да прежде чем на место все ставить, снова машинку изучаю. Хитро придумано, однако — кривошип замок взад — вперед тягает, а маховик крутит пружина, как часовая. А пружину ту рукоятка заводит, как ключ в часах. Выходит — взвел механизм, и стреляй несколько раз. А если помощник есть — то он 'подзаводит' пружину, пока стрелок целиться и стреляет. Не удержался, прямо без крышки накидываю рукоятку, дергаю ее к себе — немного прошла, пружина‑то уже сжата. Отпускаю, берусь за рукоятки, и на спуск. Ух, ты — смотри — застрекотал механизьмус! Точь — в точь швеймашинка! И, ведь — немало 'стежков' дает — раз десять, наверное, стрекотнул. Ну‑ка, еще раз! На этот раз рукоять идет до упора, пол — оборота — но туго же! Так, теперь пробую 'короткими очередями' дать — и ведь получается! С одного завода даю несколько 'очередей' — темп работы небольшой, отсекать получается легко совсем.

— Ну, чего там? — не выдерживает Варс — Починил, что ли?

— Почти — отвечаю ему — Сейчас, немного еще…

Не торопясь, проверяю все, смотрю еще как масленка фукает, протираю… Собираю обратно на место машинку, еще разок прокрутил вхолостую — работает, зараза! Даром, что коробка теперь дырявая — ну, да, главное грязи — пыли не набрать много, а потом заделать можно будет. Собрав, так же не торопясь, перебираю ленты, очищаю от грязи — пыли, набиваю неспешно пустые. Машинки для снаряжения не нашлось в трофеях, да и скорее всего ее и не было — не те тут объемы и расходы, а расчет большой, есть кому и когда набить и руками.

Как‑то сразу приходит на ум мысль, что оружие — оно как‑то олицетворяет собой эпоху. Есть в нем что‑то такое, дух какой‑то. Наверное, потому как оружие — есть суть лучшее в технической и промышленной мысли, вершина развития науки и техники. И от этого пулемета, от всего устройства его, веяло как‑то… Печалью какой‑то, эдаким желанием сохранить что‑то старое, что невозможно вернуть. Грустный тут мир, все‑таки. Выходит, от той роковой войны уже века прошли — а все следы какие‑то всплывают, отпечаток везде есть понемножку.

— Ну, чего? — снова Варс нетерпеливо — Готово уже?

— Готово — говорю — Зови, что ли, взводный, начальство, пробовать станем!

Варс даже такую наглость мне спустил — тут же солдатика отправил за капитаном. Явился Кане — а вот разрази меня гром — самую малость, но принявши, наш доблестный ротный. И оттого чуть глуповато — язвительно — снисходительно лыбится.

— Ну, — говорит Кане — Что вы, демоновы дети, мне отдохнуть не даете? А?

— Вашбродь, разрешите доложить — Варс вытягивается чуть — Вот — этот вот… Картечницу, тую, что поломана была — говорит, починил, в порядок привел…

— Да ну?! — преувеличено удивляется капитан — Иди ты! Прям починил?

— Так точно, вашбродь, я сам смотрел — вроде как умело все ен делал…

— Ах, какой умелец у нас в роте! — ко мне, значит, поворачивается — Ах, что же нам теперь с ним делать? А?

— Виноват, вашбродь — уже привычно принимаю 'вид лихой и придурковатый', с выпученными оловянными глазами.

— Ну — ну… — все улыбочкой протягивает Кане — Варс… Так чего ж ты меня дергаешь, а?