Ландскнехт. Часть вторая - Страница 46

— Это… вашбродь — сержант чуть замялся — Ен говорит — спробовать надо. Я вот и подумал…

— Ладно, чорт с вами — машет рукой капитан — Тащи эту каракатицу на дальнюю позицию, там попробовать чуть — и бегом в укрытия, эту дуру хоть там прямо и бросьте. 'Он' в ответ сыпать шрапнелью поди станет…

Спустя пять минут грозное орудие уже было установлено на дальней позиции. Варс топчется позади меня, видимо, и желая поучаствовать, и, похоже, не зная обращения с пулеметом, не решаясь соваться. Капитан, все же пошедший с нами, облокотившись о стену окопа, что‑то мурлыкает под нос, солдатики теснятся у выхода с траншеи. Еще раз осмотрев машинку, заправляю из коробки на станке ленту, протолкнув хвостик через окно приемника и потянув до щелчка. Откидываю рамку прицела, и навожу, вращая вертикальный винт, на максимальной дальности, на верх вражеской горы. Перелетом пойдет, но мне только попробовать, в общем‑то. Так, теперь взвести — проворачиваю рукоять… Ну, все готово!

— Готов к открытию огня! — докладываю я.

— Вашбродь? — вопросительно так зовет капитана Варс

— А? А — аа… — наш Кане, кажется, чуть задремывать начал уже — Давай — давай…. Ишь, чего удумали, картечницы чинить они будут… Давай, скотина, пробуй. Огонь!

Ну, я и врезал. Подсознательно ожидал отдачи, но даже вибрация совсем небольшая. Оно и понятно — патрон как наш автоматный, а аппарат премассивнейший. Загрохотал как надо, словно дизель завели. Вспышка на стволе слепит чуть, ни чорта толком не видать сразу. Гильзы вылетают куда‑то вперед, позвякивая. Но, двумя очередями, выпускаю 'весь завод. Оторвавшись от спуска, дергаю рукоять — и снова, теперь стреляю короткими, и пытаюсь поворачивать орудие, представляя, как с него бить по — настоящему. Снова кончается завод — но тут же подскакивает Варс, дергает рукоять, и фейерверк продолжается — лупим, в темную ночь, как в копеечку, жаль, трассеров тут нету. Варс рукоять дергает, а я знай луплю, и ведь то, что он 'подзаводит' — не особо мне и мешает даже — есть все же плюсы в том, что массивный этот станкач. Пол ленты, пожалуй, рассадили, как Кане скомандовал прекратить огонь — и тут же всех погнал в укрытия.

И вовремя — едва в блиндаж ввалились — затрещала над нашей позицией шрапнель, потом еще две мины прилетели, ну и ружейный огонь был, бестолковый, конечно. Потом и затихло, в общем.

Кане, уже чуть протрезвевший, от пробежки по траншеям, наверное, хищно улыбнулся, приказал солдатам адскую машинку сходить забрать, в меня ткнул пальцем, велел освободить от смены и разрешил спать, пообещавши утром во всем разобраться. После чего, поманив Варса, удалился, насвистывая что‑то неуловимо напоминавшие Марш Авиаторов.

Глава 8

Утро началось не добро. Выспаться я выспался отменно, даже проснулся раньше, додремывать пришлось. А потом, почти сразу с подъема понеслось. Не успели мы получить завтрак, только дежурные притащили здоровенные деревянные термоса — приперлись пара злобных офицеров и унтер в лохматке. Начался ор и ругань, явился заспанный капитан. Старший из офицеров, тоже капитан, начал было на повышенных тонах что‑то качать, но Канэ, протирая чуть заплывшие смотровые щели, буркнул ему классическое:

— Тише будь.

Капитан покраснел, и замолк на секунду, но тут же продолжил разборки, чуть сбавив обороты. Вскоре картина выяснилась — вчерашняя наша стрельба всполошила врага, и надо ж было приключиться сему — именно когда там шуровала разведка. Представители которой, в виде командира и старшего разведгруппы, и заявились к нам с утреца на разбор. Кто был второй офицер, лейтенант крепкого сложения, пожалуй, староватый для этого звания — я не понял. В разговор он не вмешивался, стоял себе, и негромко осматривался. Унтер вообще глядел в сторону, покряхтывал, и грыз ус. Мало — помалу, а ругань стихла, разведчик сварливо выговаривал Кане за стрельбу, из‑за которой только чудом обошлось без потерь, но пару человек осколками поранило — валашцы, решив, видно, что это ночная атака, стали кидаться с позиций гранатами. Кане безмятежно внимал, старательно изучая невысокое облачко над горизонтом

— А?

— Капитан, я говорю — мои люди чуть не погибли! Вы что, не слушаете меня?!

— А… Да. В смысле — нет. То есть, конечно же… капитан. Так что Вам угодно?

— Мы чудом обошлись без потерь!

— А… Обошлись без потерь? — Молодцы! Суровые, матерые профессионалы! Я всегда считал наших разведчиков лучшими на свете вояками! — Что, правда, без потерь? — спросил Кане унтера

— Так точно, вашбродь. Обошлось.

— Вот видите, капитан! Я был прав! Ну, согласитесь же — я прав!

— Э… в чем? — несколько оторопело ответил разведчик

— Ну, в том, что Ваши люди — отличные бойцы! — Вы можете смело ими гордиться! Разве нет?

— Ну… да.

— Вот! Вот и отлично! Я рад, что мы наконец‑то пришли к согласию, и поняли друг друга!

— Но… я…

— Ай, ну бросьте уже, капитан! Мы все выяснили! Варс, что все застыли, командуйте завтрак… господа, пройдемте в мой блиндаж? — Кане сделал офицерам приглашающий жест — Отзавтракаете со мной?

Капитан — разведчик, налившись кровью от возмущения, еще подыскивал слова, унтер смотрел куда‑то в сторону, но тут вылез этот непонятный лейтенант:

— Капитан, я лейтенант Фаренг. Командир взвода штурмовиков. Ваша рота придается мне для быстрейшего взятия укреплений врага. Вот, благоволите изучить приказ — и он протянул Кане серый конверт — Там все указано. Благоволите ознакомиться.